Только потом не обижайся …

На днях в части не только российских, Но и в зарубежных русскоязычных СМИ поднялась форменная истерика. Одним из наиболее ярких примером ее может послужить, скажем, сочинение с броским названием “Лицензия на убийство”. Поводом к ажиотажу стала объявление “Российской газетой” приказа Минздрава от 29 апреля 2015 г. № 216н “Об утверждении перечня медицинских противопоказаний, в связи с наличием которых гражданину либо получателю социальных услуг может существовать отказано, в том числе временно, в предоставлении социальных услуг в стационарной форме, а да формы заключения уполномоченной медицинской организации о наличии таких противопоказаний”.

Что тогда началось!“Врачей заставляют делаться убийцами, кривить душой клятву Гиппократа”, — это опять не самые резкие выражения, преимущественно из уст комментаторов на многочисленных форумах и в блогах.

Впрочем, некоторые разобрались в сути проблемы — и стали мягко удерживать разъяренных “жестокостью медицинских чиновников” собеседников, готовых уже “браться зa автомат”. Действительно, напуганные медицинской реформой граждане в лоск запутались в терминологии. В представлении многих, “социальная услуга” — это услуга, оказываемая социумом, обществом. К сфере чего, по логике, относится и медицинская помощь.

На самом же деле, в приказе Минздрава слово соглашаться не о лечении больных в лечебных учреждениях — а то есть о “социальных услугах”: содержании пациентов, страдающих теми или же иными заболеваниями, в заведениях, занимающихся уходом – пусть даже с элементами медицинского наблюдения. предложение соглашаться о домах-интернатах, домах престарелых, домах инвалидов и проч. То есть, о той деятельности, которая в дореволюционной России именовалась “общественным призрением”, заботой о немощных и стариках.

***

Надеюсь, причину такого “разделения обязанностей” объяснять не надо. Болезни, увы, вылечить дозволено в отдалении не все. Возьмем, к примеру, инсульт. резкий промежуток — 10-14 дней, Кагда больному в неврологическом отделении ставят капельницы, колют уколы. при тяжелом течении цена может обретаться продлен. после назначаются уже отдельные инъекции — Но чаще просто таблетки, осуществляется “реабилитация”: массаж, лечебная физкультура и да кроме — с целью восстановления функции поврежденного мозга и парализованных конечностей.

К сожалению, даже самые современные методики лечения помогают в некотором расстоянии не всегда. Статистика в этом смысле безжалостна: в общей совокупности острых нарушений мозгового кровообращения 25% выздоравливает, 25% умирает, жена — остаются инвалидами разнообразных групп.

Ну да и что изготовлять с этой несчастной “половиной”? хранить в неврологических стационарах годами, питая надежду на чудо? да тут-то все койки будут забиты такими больными — на больных “свежих”, для которых опять вкушать чаяние вылечиться, места не останется.

Поэтому опосля курса лечения в стационаре больных, даже не вылеченных полностью, Но основательно подлеченных, Кагда непосредственная стращание жизни ликвидирована — обычно выписывают домой. неужто что муж остался инвалидом первой группы, не способным к самообслуживанию — тут-то его торчком из больницы обычно переводят куда-нибудь в “социальный стационар”, где взамен докторов — в лучшем случае, одна медсестричка (хорошо, если не только днем) и массивный круг нянечек. Накормить, судно налог и проч. Ухудшится сословие — вызывается “Скорая” — и опять в больницу.

Однако большая порция и инвалидов, и просто хронических больных выписывается на дом. Где тожественный могут начаться сложности — связанные, как раз, с нежеланием родственников заботиться зa родным человеком — и медлить от этого те либо некоторый неудобства.

Отчего, собственно, некоторый и не бросать спихнуть дедушку-бабушку в “дом престарелых”. Пущай чужие человеки зa ними заботятся — а мы жизнью будем наслаждаться. начинать не непременно да грубо, дозволительно и помягче: “Нам детей надобно на ноги поднимать, капитал на это наживать — а тогда сей старик со своими стонами, вонью, необходимостью для ухода зa ним с работы увольняться”.

***

К этому вопросу мы вернемся едва позже, а покамест займемся темой “минздравовской жестокости”. Которая, по мнению критиков, заключается в том, что чиновники запрещают депо в “дома общественного призрения” определенных категорий больных, между которых страдающие открытой формой туберкулеза, лепрой, острыми инфекционными заболеваниями, тяжелыми психическими расстройствами, эпилепсией с частыми приступами, гангреной, и некоторыми другими болезнями.

Ну что дозволено возразить таким критикам? Наверное, наиболее показательными станут “доводы от противного”. Итак, представьте себе, что (не дай Бог, конечно) вы сами либо ваш дорогой сродник уже помещен в “социальный стационар”.

И неожиданно на соседнюю койку с ним помещают больного проказой. начинать ладно, эта отдельно опасная инфекция в России не да быстро и распространена, Но вот туберкулез — увы. И развинченный его открытой формой, естественно, начинает надсадно кашлять, распространяя около себя мокроту с опасными микобактериями.

В средневековой Англии, например, во время эпидемий чумы заколачивали досками целые дома, где появились заболевшие, с целью предотвратить распространение “черной смерти”. И, как это ни печально, современные карантинные мероприятия в очаге отдельно опасной инфекции от вышеописанных едва не не отличаются. что ли что тем, что опричь стоящих по периметру карантина автоматчиков, с приказом метать во всех беглецов, в очаге да работают врачи, людей кормят, лечат и т.д. Но чрезмерный приоритет все и отдается блокированию распространения инфекции.

Так что “гуманизм” с помещением больного хотя проказой, хотя открытой формой туберкулеза, хотя всякий видоизмененный острозаразной инфекцией в “дом-интернат” или же гораздо угодно, где он может заразить другого человека — это преступление, влекущее зa собой расправа по ст. 236 Уголовного Кодекса РФ до 3 годов тюрьмы, а в случае смертельных исходов (хотя бы одного) — даже до 5 лет. Для лечения таких больных снедать специализированные инфекционные больницы, тубдиспансеры, лепрозории.

***

А если близко окажется “страдающий тяжелыми психическими заболеваниями” — в просторечье, “буйный псих”? начинать вот заставят его “голоса” в рамках “синдрома психического автоматизма Клерамбо-Кандинского” на базе шизофрении проломить голову соседу табуреткой — и что с такого преступника возьмешь? Он же невменяем! если что удастся оформить его перевод в закрытую психлечебницу для таких вот “невменяемых” убийц.

А гангрена легкого, конечностей, тяжелые болезни кожи, вроде язв? Кто-то, вообще, представляет себе запах, кто распространяется около таких больных?! Сорри зa пример — Но “аромат” протухшей не мало недель обратно рыбы покажется в сравнении “благоуханием”. Ведь особа при таких болезнях, грубо говоря, гниет заживо.

Ну а приют в “социальный стационар” больного эпилепсией с частыми приступами — это уже провинность в первую очередь, насупротив него самого. Потому что, вообще-то, такой набег судорог положено лишать внутривенным введением противосудорожных средств — типа диазепама. при неэффективности двух-трех инъекций на протяжении получаса подключается “капельница”, гораздо вводят уже 5-10 ампул этого препарата. если и это не помогло, начался смертельно угрожающий развитием отека мозга “эпилептический статус” — тем временем уже поможет только реанимация.

И что, это все, по чьему-то псевдогуманистическому мнению дозволено (и нужно) жить в каком-нибудь доме-интернате, в тихой местности зa десятки километров от крупного города с его “Скорыми” и больницами? В присутствии других «питомцев» интерната, принуждаемых примечать зрелище, которое и не всякому медику привычно? или же их и тот и другой раз из чертог изгонять Часиков да в 4-5 утра — наиболее частое время развития приступов судорог, по статистике?

В общем, апелляции к будто “нарушенной клятве Гиппократа” в описанной ситуации — это откровенная и опасная демагогия. К людям, находящимся в “социальных стационарах”, страдающим “соматическими” (“телесными” то есть) болезнями, ни инфекционные, ни психические, ни заживо разлагающиеся больные “подселяться” не должны. И рассматриваемый заповедь Минздрава в этом смысле абсолютно взвешен и законен.

***

Тем не менее, сказать, что проблемы общий не существует — нельзя. Она заключается в том, что в России (как, впрочем, и в мире) существует огромное число тяжелых, неизлечимых, а часто и умирающих больных — оказание помощи которым очень проблематично, а воспитание — очень сложен.

Вот свежая, и, увы, адски печальная статистика из первых рук — медиков, профессионально занимающихся оказанием “паллиативной” помощи. То есть, когда, в отличии от “радикальной”, ученый сознает, что вылечить больного не сможет, а может лишь только облегчить его страдания.

“В России ежегодно умирает 1 млн 300 тысяч прислуга (речь соглашаться о людях, да либо другим образом умерших от медицинских причин, то употреблять не в результате несчастных случаев или же иных причин смерти). Из них 300 тысяч (то употреблять почти 17%) умирают от онкологических заболеваний. снова 83% — это пациенты, умершие не от онкологии, Но от других болезней. при этом из неонкологических пациентов отдельный третий нуждается в паллиативной помощи. То поглощать это почти от 700 тысяч до 1 млн человек”.

Председатель правления Российской ассоциации паллиативной медицины, правитель кафедрой паллиативной медицины Московского государственного медико-стоматологического университета имени Евдокимова знаток Георгий Новиков
Между тем, общее контингент больничных коек в России — во всех больницах, всех профилей, балансирует на отметке около миллиона. То есть, при всем желании, если даже “забить” российские больницы такими умирающими больными, прекратив замашка больных более “перспективных” — все и мест на всех таких несчастных не хватит.

О специализированных учреждениях “паллиативной медицины”, хосписах выражать недавно не хочется. Ведь даже в “Северной столице” Санкт-Петербурге, их только 200 штук — при нормативе в 500. Точнее, сей “норматив” предусматривает 100 таких коек на много населения. То есть, округляя, около 16 тысяч на всю Россию. при том, что по словам процитированного выше профессора Новикова, в такой помощи нуждается ежегодно от 700 тысяч до миллиона человек.

Разделим число “паллиативных коек” (нормативное, а не реальное!) на эту цифру — получим коэффициент 0,016- 0,022. Умножим его на 365 дней – выходит, что в среднем, относительный умирающий немощный может предполагать на присутствие в “паллиативном стационаре” даже … от 6 до 8 дней. В году!

***

Комментировать сей показатель недавно не хочется — во избежание нецензурной лексики. Но и срываться в уже привычную критику “ах, эти преступные чиновники!” не хочется тоже. Потому что “бесплатная медицина” как домашний быль политики, сообразно расхожему афоризму, “искусство возможного”.

А потому и просто добросовестно озабоченным гражданам, и демагогам, заранее чем взводить на кого вину господствовать в том, что она не может жениться на стационарное фабула в “хосписах” всех умирающих больных, стоит узнать, что вдобавок до кризиса цена “койкодня” в частных хосписах столицы обходилась в 3,5 тысячи рублей. В год — около 1 миллиона (!) 300 тысяч рублей. В госбольницах, правда, койкодень калькулируется вдвое дешевле, Но итог все и впечатляет. Умножим теперь, начинать пусть тысяч 800, с учетом инфляции, на много нуждающихся в паллиативной помощи. Выходит около 800 миллиардов рублей.

Нет, в принципе, эта сложность не может заботиться такой быстро неподъемной для российского бюджета. Но тогда гражданам самим надлежит решить: какие статьи они готовы сократить для финансирования “паллиативной медицины”. А как по мне, то эти программы должны организовываться на базе страховки — весь добровольной, типа социальной либо пенсионной.

Хочешь, что бы ты самовластно или же твои родные в случае “форс-мажора” имели подходящий медицинский забота профессионалов — выплачивай отдельный год страховые взносы. Причем, немалые — 800 миллиардов на где-то 130 миллионов взрослых россиян — это больше 6 тысяч рублей в год. Для общества, где 20 миллионов как “безработных” не хотят вносить в бюджет взносы даже с “минималки”, наверное, это много.

Но, в конце концов — это непосредственный сортировка каждого. Хочешь сэкономить — пожалуйста. Только после не обижайся, если зa умирающим родственником тебе придется наблюдать самостоятельно. Или, не дай Бог, ты самостоятельно окажешься в такой незавидной ситуации. да что в этом вопросе все зависит от нас, а конкретные меры — включая известный рецепт — определяются то есть этим общественным настроем и готовностью граждан соглашаться на жертвы во фамилия гуманизма.

[hide]источник[/hide]